— Прекратить! Прекратить это светопреставление! — заорал я на бегу. — Вы мне всех летчиков этими песнями перепугаете! Что случилось?
Подполковник Степанов, держа телефонную трубку возле уха, повернулся ко мне.
— Виктор! Тревога! Звонок из штаба армии — только что сбитый немецкий летчик с бомбардировщика сказал, что через двадцать минут будет "звездный налет" на Курск!
***
"Звездный налет" — это вам не хала-бала, полено дров. Это мощный авиационный удар с разных направлений, несколько разнесенный по времени, по эшелонам высоты, по численности ударных самолетов. Я поежился… Да, уж. Приятного мало. В моей реальной истории "звездный налет" был раньше — до начала немецкого наступления. Тогда его полностью отбить не получилось, но ослабить — да! А тут, значит, сейчас… Ну, что ж! Значит — время пришло! Что же делать? Да еще этот подполковник Воронов так некстати… Так делать мне или нет? Ведь погибнут же люди… Дети погибнут, женщины, старики… Будет разбит железнодорожный узел, прекратится снабжение фронта боеприпасами и всем-всем, что ежеминутно, ежедневно необходимо для войны. А это — опять же жизни людей.
Я представил себе картину, когда оглушенный взрывами снарядов, с текущей из носа и ушей кровью солдат, бешено вращая глазами, орет "Гранаты мне! Где гранаты?!" А на него ползут немецкие танки… А гранат нет и не будет, потому что немцы прервали железнодорожное сообщение и нет подвоза боеприпасов…
Кожа натянулась на скулах, по спине пробежали мураши… А пускай! И так каждый бой — лотерея… Тут не знаешь — будешь ли через двадцать минут живой, так чего же мне бояться каких-то вопросов? Да и доказать еще надо, что это именно моя работа…
— Виктор, что телишься! К самолету!
— Отставить! Прикажите заглушить моторы и построить летчиков. Я им кое-что скажу…
— Капитан Туровцев! — взревел подполковник Степанов. — Сейчас не время для митингов!
Московский подполковник из ГРУ, склонившись к уху командира АУГ "Молния" что-то настойчиво зашептал. А плевать — договоритесь вы или нет. Я уже все решил. Будет так, как я скажу. Это мой бой — и ответ тоже мой…
— Прикажите заглушить моторы, построить летчиков и раскрыть капоты истребителей, товарищ подполковник, — упрямо набычившись, повторил я. — Потом объясню… сейчас не время…
— Инженер! Заглушить моторы! Техникам — раскрыть истребители. Летчиков в строй… Быстро, быстро — исполнять!
И минуты не прошло, как стих рев моторов, залязгал дюраль капотов, а летчики, непонимающе переглядываясь и переминаясь, встали в куцую шеренгу.
— Слушать меня, ребята! Сегодня такой день, такое дело… День наших войсковых испытаний! Главный день! — у меня сорвался голос. Я немного помолчал и продолжил. — Мы должны не допустить удара по городу. Там наши люди… Они верят в нас, в свои военно-воздушные силы. Силы! Сегодня я разрешаю вам нарушить все требования! Перейти все границы! Сегодня я разрешаю вам рисковать своей жизнью, ребята… Наша задача — сломать этот "звездный налет", не допустить немецкого удара по Курску. Сейчас в ваших истребителях установлен особый боекомплект — зажигательные снаряды повышенной мощности. Это опытная разработка, их очень мало — только на этот бой. Предупреждаю, заряд очень мощный! Попадание двух-трех снарядов гарантировано зажжет немецкий бомбардировщик! Понятно? Двух-трех! Не увлекайтесь — бейте короткими очередями. Сейчас я проверю как заряжено оружие — и взлет звеньями по готовности. Первое звено взлетает последним — его поведу я. Товарищ подполковник… — я обернулся к Степанову. Он кивнул. — Командир группы "Молния" поведет второе звено…
— Товарищ капитан… — моего плеча коснулась рука подполковника Воронова. — я боевой летчик. Я прилетел к вам на "Ла-5".
— Подполковник Воронов пойдет ведомым командира группы. Третье звено на тебе, Федя…
Невский кивнул.
— Сначала проходим весь строй бомбардировщиков, атакуем, когда последнее в нашем строю звено, первое звено, подойдет к лидеру немцев. Вы в это время будете где-то в середине строя немецких бомбардировщиков. Как только я дам команду — парами бьете фашистов. Будет мало, чтобы убить всех — деритесь поодиночке…
— Товарищ подполковник! — я обернулся к Степанову. — Договоритесь с армией, чтобы соседи на "лавочках" связали боем истребители прикрытия немцев и дали нам возможность разобраться с бомберами.
Степанов кивнул.
— Тогда все! Второе звено к машинам! Как только я отойду от вашей машины — запуск и взлет! Бе-егом!
Я тоже побежал, что, впрочем, было, наверное, лишним… Ну, ничего. Урон авторитету небольшой, а поспешать надо. Примерная величина клубка пирозаряда для короба со снарядами была у меня найдена и отработана уже давно. Я подбегал к истребителю, хлопал рукой по коробам, смотрел — заведены ли снарядные ленты в приемники пушек, и бежал к следующему самолету. За моей спиной начинал кашлять и реветь очередной мотор. Истребители, прямо со стоянки, взлетали в небо…
Вот и все… Не дожидаясь, пока я сяду в кабину, техник запустил мотор моего истребителя. Технари на земле судорожно дергали лямки парашюта, помогая мне его поскорее надеть. Я ухватился за борт, легко запрыгнул в кабину, взгляд на приборы, счетчик боеприпасов… Мать твою! У нас же пушки-то больших калибров, чем 20 мм ШВАКи! Снарядов-то в боеукладке меньше! Значит — пирозаряд у каждого снаряда будет более мощный. Ну, ничего, более мощный — не менее мощный. Перебьемся… Главное — чтобы бомберам хватило. Должно хватить, по-другому и мыслить нельзя. Все? Все!
— Убрать колодки! Всем — взлет!
Глава 12
Я вел звено на повышенных оборотах, все же мы немного отстали от остальных. В эфире "Штык-2" и "Штык-3" нацеливали и заводили наши истребители на перехват немецкой армады.
— Цель групповая, высота четыре, курс — 310. Повторяю — цель групповая! По всем данным — более двухсот бомбардировщиков противника! Приказываю — не допустить налета! Атаковать по готовности…
— Седьмой, седьмой — прикрой, атакую!
— Мать твою, ты что — не видишь! Бей его!
В эфире стоял настоящий базар — кто-то уже вцепился в немцев. Ну правильно — мы же не одни тут! А немцы подходят с разных направлений, разными группами. Истребительных полков много, а вот отдельная авиационная ударная группа "Молния" — все же одна! И ее неизвестные никому, даже лучшим оружейникам страны, новые зажигательные снаряды.
— Внимание всем — занимаем пять тысяч метров, усилить поиск! Ищите дым — такая армада будет сильно дымить.
— Дед, противника вижу, прохожу с превышением со стороны солнца. — это подполковник Степанов. — "Лавки" — работайте! Отсекайте мессов! Дед, жду команды, мы готовы.
Вы готовы — я не готов… Сейчас, сейчас… Да, сколько же вас. Немецкая армада и вправду выглядела устрашающе. Я, честно говоря, и представить такой строй не мог — более двухсот самолетов в колонне! Это что-то! А дыму-то, дыму! Это еще никто не горит. Сейчас, сейчас, погодите ужо…
— "Молнии", приготовиться… "Молнии" — работаем! Первое звено — пошли, пошли! Короткими очередями!
Строй немецких бомбардировщиков расцветился пулеметными трассами. Немцы стали поливать советские истребители изо всех стволов. Метров с семисот… Торопятся, страшно ведь… Вот задымил чей-то истребитель. Но из атаки не вышел. Держись, браток!
— Атака! Стреляем самостоятельно, россыпью! — наше звено чуть разошлось, чтобы не мешать друг другу при маневрировании, и мы спикировали на головную тройку бомбардировщиков. Чуть выше пронеслись трассы — это "Лавки" отсекли попытку мессов сорвать нашу атаку. Молодцы, так держать!
Мой "Як" начало потряхивать и чуть-чуть водить, слишком большая скорость. Убрать обороты… Головной бомбардировщик рос и рос в прицеле… Бешеная скорость сближения… Все! Огонь!
Я нажал на спуск и кнопку пушек — "Р-р-р-ы!" К лидеру метнулась короткая, блеклая трасса, и он вспух в клубе дымного взрыва! Однако! Взрыв лидера отбросил и закрутил его ведомых. Но, все равно — и один, и другой также эффектно разлетелись в куски!
— Твою ма-а-ать! — в эфире раздался чей-то восхищенный выдох. Только он был сформулирован несколько иными словами.
— Отставить мат! Без компота оставлю! Атака, атака!
Я заложил вираж и бегло огляделся. Километрах в трех густо дымя, падало несколько бомбардировщиков. Это работал Федя Невский. А где командир? Его и не видно. Ну, да не пропадет! Бомберов на всех хватит.
Рядом просвистел "Мессершмитт", камнем падающий вниз. За ним, стреляя, упала "Лавка".
"Лавочки" — держите, держите мессов! "Молнии" — огонь!
Пространство вокруг меня, казалось, светилось от пулеметных трасс бортстрелков. Эдак они меня и убить могут! Надо бежать! А куда бежать? А к немцам под крыло! Я убрал обороты и на пятистах километрах ворвался в строй "Юнкерсов".
